FIRST PART
Имя/ фамилия: Vivien Audley | Вивьен Одли 
Возраст: 18
Род деятельности: проститутка
Ориентация: би
Выбранная Вами внешность: Barbara Palvin
Вивьен имеет большие глаза, пристальный взгляд которых многих "сводит с ума". Им одним она безмолвно говорит все о себе: "Я рабыня и я свободна". Так она себя и чувствует, вольной птицей в маленькой клетке. Это ее отличительная черта. Еще есть шрам чуть ниже спины в виде креста.
Природа наградила Ви чарующей внешностью. Именно так можно ее охарактеризовать. Не «красавица», «симпотяжка», а чаровница. В девушке есть обаяние, за счет которого ее лицо выделяется из сотен других. Она смотрит на мир большими, полными неприкрытого интереса глазами, уже подернутыми, увы, пеленой разочарования. В них встречаешь надежду, холод, готовность прийти на помощь и страстный эгоизм. Такова она, Вивьен Одли. Нельзя называть ее двуличной, тогда как можно в действительности зачастую замечать два различных человека в одном экземпляре.   
Она – едва сформировавшийся подросток – тем не менее, женщина, обладающая точеными формами и привлекательностью. Вивьен, будучи гордой, но не самолюбивой, считает, все же, себя достойной соперницей многих девиц модельной внешности, думая, что в отличие от них, обладает еще и какой-то долей рассудка. Одли любит ухаживать за собой, выглядеть эффектно и сексуально, что непременно льстит девушке. Но это не молоденькая вертихвостка, зацикленная на покупках вещей в модных (или не очень) магазинах. Ви скорее оденет что-то теплое, мягкое и бесформенное, нежели вещь, приносящую дискомфорт. Конечно, если речь не идет о работе, стараясь соответствовать которой, Вивьен приходится одевать или снимать с себя любую одежду по приказанию придирчивого клиента.

SECOND PART
Биография: Вивьен родилась в семье прачки и торговца бакалейными товарами, семье среднего достатка и нравственности. Девушка с первых осознанных лет решила, что ляжет костьми, чтобы не жить по подобию родителей. Причина проста. Эта семья не знала любви, ласки, верности и подавно. Сама Одли являлась ребенком нежеланным, неожиданным и ненавистным, ведь была пятой среди братьев и двух сестер. Ее воспитанием никто не занимался, краситься и учиться пользоваться средствами личной гигиены при критических днях впервые научилась она сама, спрашивая совета ни у матери, которую боялась и не уважала, а у старших сестер. Впрочем, детей рано разлучили, родители разошлись, Ви отправили к тетке, о которой девочка знать не знала до переезда. С этого времени началась бесконтрольная повседневность Одли, на которую всем было по-прежнему (и даже больше) плевать. Она могла не появляться в доме ночами, делать, что угодно, где и с кем. Учеба мало интересовала Вивьен, и девочка едва смогла получить среднее образование. Далее у нее не было планов. Мечты о принце были забыты, не успев толком созреть в ее сознании. Она ничего не умела и в совершенстве знала лишь французский (благо тетушка была помешана на нем, и единственным ее условием, для того чтобы Одли спокойно жила в ее доме до совершеннолетия, было условие выучить язык). Вивьен могла бы уехать и стать, как это раньше именовалось, «гувернанткой», работать учителем французского в школе, лицее, гимназии.. Да мало ли, куда могли пригласить девушку с красивым телом и готовую на все. Так она уехала. И стала проституткой. Потому что посчитала это занятие самым простым и нужным для себя. Она хотела узнать, почему не чувствует ничего, занимаясь древним мастерством, отчего красивые и обеспеченные мужчины приходят в бордель тратить неимоверные деньги, тогда как могли бы удовлетворять себя совершенно бесплатно, не понимала, зачем человеку секс, когда у него есть любовь, или наоборот, зачем любовь при сексе. Ви случайно наткнулась на это место, ставшее ее пристанищем на долгое время, кладезем, благодаря которому, она нашла ответы и получила новые, гораздо более серьезные вопросы.     
Характер: «Не бывает хороших людей, бывают те, кто еще хуже». Живя по этому принципу, оправдывающему все поступки и решения Вивьен, девушка научилась быть сильной, наверное, чересчур сильной. Она в глубокой юности подавила в себе желание плакать и теперь не могла облегчить душу в трудных ситуациях, испуская рвущиеся прочь слезы. Она не видела в них смысла, пользы или хоть какого-нибудь благодатного действия, только размытую тушь и красные кроличьи глаза. Она желала плакать, где-то в глубине себя, молилась о своей слабости, которую когда-то так легко отдала. Никто не вернул ей утраченное. Ви не любила одиночество, но судьба заставила делить с ним ее жизнь, невольно привыкая к личному аду, вечной тишине и опустошенному сердцу. Девушка стала замкнутой, неразговорчивой в малознакомых кругах общения, скрытной. Так и не приобретя достойных друзей, Одли подарила себе время: на покой, мысли и умение анализировать реальность. Она никогда не питала жарких чувств к философии и ее представителям, но незаметно для себя стала таковой сама. Вивьен решила жить ради собственной пользы, раз уж Бог не дал ей объекта для взаимной любви. Да, в ее жизни не встречалось поклонников (которые признавались бы ей в этом открыто, тайные, возможно, имелись). Ви замечала взгляды некоторых парней, мужчин, желающих заговорить с ней, обрести более близкую связь, но так и не решившихся на это. Одли возненавидела робких мужчин, которых она, впрочем, и не считала представителями сильного пола, не уважала и могла смеяться в лицо.
Первое время Ви стремилась понимать людей, копаться в чужих душах, но заметив, что не разобралась еще в своей, бросила псевдопсихолоогию и занялась самоанализом. Когда девушка поняла, что ничего хорошего ее душа из себя не представляет, что она холодна к детям, чужим проблемам, несчастьям, заботится лишь о своем состоянии, то плюнула и на эту деятельность, предаваясь чтению. О, сколько книг она прочла за короткий срок! Проглатывала каждое слово, задыхаясь от переизбытка чувств, не разбирая авторов и жанров. Казалось, Вивьен не хватит одной жизни, чтобы утолить этот литературный голод, нездоровый голод, единственный на тот момент источник энергии. Ее остановила случайное знакомство, ставшее первой мнимой любовью, первый секс, не принесший ничего кроме боли. Но эта боль рождала в ней желание открывать утром глаза и засыпать поздними вечерами в надежде увидеть завтрашний день. Эта боль стала для нее новым, ныне казавшимся нереальным взрослым миром, где не было рамок и запретов, где удовольствие стояло превыше всего. Как это водится, первая «любовь» Одли оказалась трагична, но она же принесла девушке опыт и стремления постигать свое тело дальше, находить в этом смысл всего существования. Ви завела дневник, первой записью в котором послужило размышление о ее сущности, мысль весьма удручающая, но отражающая всю ее:
«Я не могу похвастаться великими знаниями в области какой-либо науки, мне чужды интерес к музыке и страсть к театру, я не увлекаюсь обыденными предметами повседневности; не испытываю любовь, потому что не верю в ее существование, хотя и догадываясь о нем; не имею подруг, ведь все они нужны только из-за нашей корысти, настоящими друзьями можно стать только с человеком, побывавшим в, так сказать, «обеих оболочках», сменившим пол и мировоззрения. Такие люди – борцы, преодолевшие природу и самое себя, самые опытные и, не смотря на телесную оболочку, «старые» личности. Я не люблю деньги, но мне приятно ощущать их присутствие. Я на самом деле ничтожество, старающееся сделать себя кем-то – то есть я такая, каких много вокруг. Я с радостью родилась бы в оболочке животного, любого, а лучше птицы. Больше свободы, чем у птицы и наших мыслей не бывает. И то и другое не вечно. Однако, мысли наши меняются, когда что-то или кто-то влияет на нас, траектория полета птицы же всегда одна, потому она так предана природе, обладает в большей мере легкостью и желанием жить.
Я поняла, что создана не для этого мира, мне здесь не интересно. Я устала без любви, но я же и поклялась себе не любить и перестала верить в такое чувство. Я, наконец, поняла, что все мы живем ради приятных мгновений, которые я нахожу лишь во сне и сексе. Мы работаем, чтобы зарабатывать деньги и тратить их на средства контрацепции, шлюх и вино. Значит нужно успеть ощутить как можно больше эмоций, заработать столько денег, сколько хватит, чтобы сказать себе «стоп». А мне бы хотя бы начать…».       

THIRD PART
Связь с Вами: skype: angel_in_disguise_devil
Пробный пост: Убедить себя в том, что едешь покорять крупнейшую по численности населения неофициальную столицу США и, в общем-то, мира; сказать матери, что собираешься подработать уроками французского языка и вернуться домой через год; похвастаться перед подругами выгодным и выдуманным предложением от модельного агентства; поверить в надуманную чушь и стать проституткой – не подвиг ли? И не величайшая ли глупость? Сколь ни абсурден был этот поступок, Мия пошла на него, задумавшись лишь на пару секунд, отрешенно улыбнувшись, помотав головой, отгоняя сомнения, и сделала шаг в маленькую бездну. Мир разврата оказался не так страшен и жесток, каким представляла его девушка прежде. Бордель, в который обратилась с услугами и в поисках работы Берже, представлял собой элитное заведение (в переводе на гостиничные расценки вполне подходил под ранг «пятизвездочного») для обеспеченных господ, желающих провести время в компании с симпатичной, на все согласной девушкой. Концепция проста: знакомишься, равно выбираешь, везешь в отель, получаешь удовольствие, платишь. Мию удивил до тонкостей спланированный и, что немало важно, строгий график работы, скрупулезные правила и сам хозяин. Человек лет сорока, верный супруг и хороший семьянин. Его бизнес никак не вязался с характеристикой и социальными ролями, но он имел место быть, ведь приносил весомый достаток. Проблем с полицией не наблюдалось вследствие поддержания порядка и принципа «нарушила правила – катись к черту». Общая картина представлялась для человека далекого от деятельности сотрудниц весьма оптимистичной, благополучной и в целом простой. Но никому не было дело, нет и не будет во веки веков (аминь) до состояния души любой рядовой проститутки. За вечер и ночь каждая должна была принимать не менее трех клиентов, рабочая неделя составляла шесть дней (исключался понедельник), и несложными арифметическими действиями весьма быстро каждая девушка, заимев желание, могла бы посчитать, скольких мужчин за год она удовлетворила, для скольких из них сымитировала оргазм. Полученная цифра привела бы в ужас, заставила бы пролить бессмысленные слезы и не залилась бы никаким алкоголем. Это грязь. И если следы можно стереть с тела, используя лишь гель для душа и струю воды, то с души воспоминания не вывести. Эти девушки, пришедшие сюда все до одной добровольно, но под воздействием различных обстоятельств, смывая тонны макияжа, снимая вульгарное белье и элементарно надевая на себя одежду, становились неприметными, милыми, скоромными девочками, для кого-то наивными, для кого-то смешными, светлыми, непорочными. Они жили в разных точках города, кто-то даже в пригороде. Те, что помладше, учились дневными курсами какому-то ремеслу, более взрослые устраивали судьбу, пытались завести семью. Всех их объединяло одно – ровно в девять часов вечера эти обреченные на продажу себя барышни обязаны были рассеяться по просторному плохоосвященному залу борделя, дожидаясь очередного клиента, поехать с ним, раздвинуть ноги и кричать, как можно громче, заставляя мужчину думать, что он на высоте в любой случае. Зачастую от клиента пахло потом, рыбой, практически всегда – перегаром; кто-то был килограммов под двести, некто предпочитал игры, невообразимые позы, имена и движения. Проститутка делала все, даже больше, когда хотела поскорее закончить «сеанс».
Мия постигла все это не сразу, но чем дальше уходили ее знания, тем сильнее колотилось сердце и расширялись глаза от изумления и предвкушения чего-то неиспытанного, но непременно грядущего. В среду –на редкость- клиенты не оказали честь хозяину, зашло всего четверо. Мия не обслужила никого и с чувством сожаления о потерянных деньгах и со скрытой радостью от миновавшей работы вышла из борделя. На улице разыгрался ветер, что побеспокоило Берже, ведь утреннее солнце заставило ее одеться легче. Мия остановилась, вытаскивая из пакета кофту и накидывая на плечи. Она подняла глаза на небо, вдыхая воздух, освобожденный от резкого одеколона и запаха сигарет, опустила веки, наслаждаясь мгновеньем. Берже стояла в нерешительности, что делать – ехать на метро или прогуляться пешком благодаря появившемуся свободному времени, когда почувствовала на себе взгляд. Повернувшись чуть вправо, Мия заметила девушку, нагло разглядывающую ее с ног до головы придирчиво и оценивающе. Незнакомка, увидев, что ее осмотр не остался незамеченным, нисколько не смутилась, лишь утвердительно едва заметно чему-то кивнула и двинулась навстречу Берже.
Она же знает, откуда я вышла? Должно быть, да. Хочет устроиться на работу?.. Тогда должна была побеседовать с хозяином. Или.. ну нет, с девушками я еще не пробовала. Думаю, я пока не готова. Хотя.. плевать, все бывает впервые.